Не раней верасня 1943 г.*

...В августе месяце 1942 г. по решению [Минского] подпольного комитета [КП(б)Б] я с тов. Пруслиной получили задание связаться с партизанскими отрядами Любанского района. Для этого мы пошли по шоссе в Любанский район (километров 170–200). Другой дороги мы тогда не знали. Для маскировки взяли для обмена в деревнях кое-что из одежды, а также купили спичек, краски, сахарина, соды и другой мелочи. По дороге это все обменяли на продукты. 5 дней шли. Начальник полиции возле Слуцка произвел у нас обыск. Мы показались ему подозрительными. Подпольную газету, которую печатали тогда в Минске, мы несли с собой (экземпляров 20), привязали вокруг** себя под одежду. Полицейский обыскивал только наши корзинки и мешки. В корзинке у меня, помимо спичек, краски, сахарина и другого, был немецкий котелок и ложка с пилкой. Полицейский начал спрашивать, где я взяла немецкий котелок, почему его несу и куда. Я ответила, что котелок мне подарил немец, а взяла его с собой для того, чтобы положить в него масло или сметану, которую я выменяю в деревне. Он, повидимому, удовлетворился таким ответом и сказал, чтобы я больше немецких котелков не носила. У нас были официальные пропуска, которые мы сами себе написали. Это все помогло нам благополучно добраться в штаб тов. Козлова. Здесь мы пробыли месяц. В сентябре 1942 г. были направлены в партизанский отряд им. Суворова (бригада [им.] Ворошилова), действовавший в Копыльском районе. <...>

Будучи бойцом партизанского отряда, я получала задания от штаба соединения партизанских бригад Слуцкой зоны представлять всевозможные агентурные данные о городе Минске (об укреплениях Минска, о работе предприятий и их ох- ране, о расположении немецких военных объектов, о движении поездов и др.). Для выполнения этих заданий я ежемесячно проникала в город Минск с поддельными документами, завербовала там своих агентов (Абрамчук, Панко, Бударкевич, Речицкий, Ивановская, Долголантьева и др.). Для большей связи нашего штаба с Минском я привела в отряд тов. Веремейчик А. Ф., которая получала от штаба задания и уходила обратно в Минск, где она находилась больше, чем [в] отряде. В октябре месяце 1942 г. я с тов. Пруслиной по заданию партизанского штаба пришла в город Минск, чтобы увести с собой членов подпольного комитета [КП(б)Б]. В Минске в это время происходил ужасный террор. Мы узнали, что все члены подпольного комитета арестованы. В следующем месяце, в ноябре 1942 г., я опять по заданию была в Минске. <...>

В Минск я ходила под видом женщины, идущей в деревню за продуктами. С собой из партизанского отряда несла сало, хлеб, мясо и др. Дорога была в 100 км и больше. В некоторых деревнях, ближе к Минску, я встречала женщин, действительно меняющих разные вещи на продукты. К этим женщинам я присоединялась и вместе с ними шла в город, куда я всегда несла с собой наши газеты, радио- сводки и другую литературу. В городе, когда я приходила, то все мои знакомые встречали [меня] с радостью. Эти газеты для них были слишком дороги. Они читали и перечитывали [их] до дыр, передавали их другим и всегда просили приносить побольше. <...>

А. Езубчик.

* Датуецца паводле зместу дакумента.
** У дакуменце «возле».

В непокоренном Минске: Документы и материалы о подпольной борьбе советских патриотов в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 – июль 1944). Мн., 1987. С. 118–119.