…Университетский городок был занят немцами 29 июня 1941 г. В биологическом корпусе помещался сначала штаб армии, а потом – комиссар города и области Кайзер. Медицинский корпус и старый [корпус] Института народного хозяйства после [ухода] военных прочно заняли гестапо, СД и прочие, а физмат – железнодорожная связь.

После ухода из города военных частей (лето 1941 г.) в университете можно было наблюдать картину полного разгрома. Все валялось на полу в истоптанном, в изуродованном состоянии, загаженным, разбитым, разорванным. Но ценного здесь уже ничего не было. Лучшие аппараты и приборы изломаны или увезены целиком, сотни микроскопов (заграничных) из всех корпусов исчезли, или валялись одни штативы от них, без оптических частей.

В кабинетах профессоров, кроме общего разгрома, наблюдалась картина дикого вандализма и мерзости вандалов ХХ в. В ящиках письменных столов, где хранились часто ученые труды, было нагажено и прикрыто химикалиями из разбитых банок или какими-либо документами.

Что это не случайный разгул одной какой-либо пьяной части, доказывает то, что подобная же картина наблюдалась на противоположном конце города, за 7 км, в Академии наук, в Политехническом институте, в мединституте и т. д. Это преднамеренное уничтожение и осквернение культурных ценностей захваченной страны. Это – результат специального «воспитания» и подготовки. В то же время в печати усиленно распространялась речь Геббельса об «интеллигентности и одаренности немецкой нации».

С приходом гражданских [оккупационных] властей (сентябрь 1941 г.) из биологического корпуса кое-какие остатки оборудования были переброшены в химкорпус. Сюда же были свалены остатки обо- рудования из медицинского корпуса и Института народного хозяйства (старый корпус), здания которого заняло гестапо. Химический корпус в это время представлял собою свалку Университетского городка. Таким он оставался с ноября 1941 г. до весны 1942 г., когда он вместе с биологическим корпусом понадобился под лазареты. В 3 дня приказано было очистить его. Но так как взамен помещения не было предоставлено, то мебель, химические столы, шкафы свалили во дворе, под открытым небом, [обувной] фабрики, откуда они через некоторое время совсем исчезли (по-видимому, сожжены солдатами, так как двор был под охраной военных и растащить их не могли). Оборудование и химикаты возили в подвал Политехнического института, а оттуда – на Витебскую улицу. Последнее пристанище имущество Университетского городка при немцах нашло в деревянном сарае на Витебской улице в виде груды лома и хлама. <…>

Библиотека заочного сектора была выброшена из физмата прямо на свалку вместе с приборами и была подобрана случайно проходившими или проезжавшими лицами. Университетская библиотека и другие уцелевшие библиотеки города были разгромлены под руководством доктора Рихеля из
Франкфурта-на-Майне, директора Кенигсбергской библиотеки. <…>

 

Председатель комиссии профессор М. Макушок Члены комиссии: ассистент кафедры математики БГУ Д. Сиротин доцент, кандидат географических наук Жилин доцент химфака И. Морковко библиотекарь А. Смольская старший преподаватель А. Марчик.

 Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии. 1941–1944. Мн., 1963. С. 163–164.